СПИСКИ «НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫХ»
27 апреля российского исследователя Андрея Грозина не впустили в Казахстан: его развернули на паспортном контроле в аэропорту Астаны, и он был вынужден вернуться в пункт отлета.
Частный Институт стран СНГ, в котором работает ученый, утверждает, что тому не сообщили причины отказа во въезде. Там назвали случившееся «недружественным поведением отдельных представителей Казахстана в отношении гостей — научных и общественных деятелей России», которое «входит в практику». Институт напомнил, что два года назад его руководитель, депутат Госдумы Константин Затулин, не сразу попал в Казахстан — его впустили после вмешательства российских властей.
Астана внесла Затулина в список персон нон грата после того, как он выступил с претензиями на северные регионы Казахстана. Тот факт, что российский депутат в 2023 году все же заехал в страну, казахстанский МИД комментировать не стал.
Не высказалось ведомство и по поводу случая с Грозиным. Но на неофициальном уровне человек из коридоров власти сообщил германскому вещателю Deutsche Welle, что россиянина не впустили в Казахстан из-за высказываний в адрес государства и его руководства.
«Видимо позиционирующий себя историком господин Грозин забыл, как заявлял о сложившемся плохом имидже Токаева, при котором к власти якобы пришли неровно дышащие "Туркестанскому легиону" так называемые "нацики". Или что-то с его памятью стало, и он уже не помнит своих оскорбительных высказываний в адрес ментальности казахов, якобы угоняющих скот у соседей и сжигающих их дома», — процитировал DW неназванного чиновника.
Грозин действительно обвинял власти Казахстана в увлечении «русофобским нарративом» и поддержке «нациков». Он утверждал, что страну может ждать судьба Украины, в которую в 2022 году вторглась Россия, провозгласив одной из своих целей «денацификацию» этой страны.
Андрей Грозин выступал также с осуждением многовекторной внешней политики Казахстана, заявляя, что страна «прогнулась» в сторону Запада, отказавшись вступать в БРИКС — блок, в который входят Россия, Китай, Индия, Иран, Бразилия и еще несколько государств.
«Англосаксы держат элиту Казахстана за ее самые уязвимые места — за ее кошельки. Во всем мире БРИКС воспринимают как блок незападный, но он еще не антизападный. В такой ситуации занимать однозначную позицию, это, как говорил герой Вицина, ставить нереальные планы. Токаев не настолько крепко сидит и не настолько самостоятелен, чтобы сейчас принять такое решение, — заявил Грозин в материале, размещенном в прошлом году на сайте его института. — В Лондоне, откуда наших жирных котов выкинули после февраля 2022 года, казахи занимают едва ли не первое место по количеству недвижимости и торговых площадок. Они давно интегрированы в мировую экономическую элиту, пусть на правах лакеев».
Источник DW говорит, что в Астане помнят эти утверждения Грозина, поэтому и внесли его в список невъездных, в котором значатся и другие россияне, делавшие неоднозначные заявления. В их числе, кроме непосредственного руководителя Грозина депутата Константина Затулина, значатся члены Думы Евгений Федоров, Вячеслав Никонов и Петр Толстой, выступавшие с территориальными нападками, пропагандисты Тигран Кеосаян и Тина Канделаки, глава Россотрудничества Евгений Примаков.
Такой список есть и у России. DW пишет, что въезд в Россию запрещен депутатам казахстанского парламента Айдосу Сарыму и Ермурату Бапи, нескольким общественным деятелям. По словам Сарыма, в 2021-м его не впустили в Москву, несмотря на наличие дипломатического паспорта. Официальная Астана публично это не комментировала.
Схожий случай недавно произошел с депутатом азербайджанского парламента Азером Бадамовым: ему отказали во въезде по прибытии в аэропорт Внуково. В ответ Баку потребовал разъяснений. Москва пока их не дала. Журналисты предположили, что Бадамову присвоили статус нон грата, «наказав» за критику в адрес члена Госдумы Николая Валуева. Тот использовал оскорбительные выражения в отношении азербайджанцев, комментируя закрытие Русского дома в Баку.
Cтатус персоны нон грата, как правило, присваивается дипломатам и политикам, высказывания или действия которых кажутся недопустимыми для принимающей стороны, угрожающими ее безопасности. Это сложившаяся в мире практика, объясняет казахстанский правозащитник Евгений Жовтис. Есть еще отдельная категория лиц, нахождение которых на своей территории страна считает «нежелательным». К таковым, очевидно, Казахстан отнес Грозина.
— Это не персона нон грата. Лицу запрещается въезд в связи с угрозой национальной безопасности. Это может применяться к любому гражданину. То есть кто угодно: и правозащитники, и журналисты, и гражданские активисты, и ученые. Если власти считают, что данное лицо своими публикациями или исследованиями наносят тот или иной ущерб национальной безопасности, то они могут посчитать, что въезд данному лицу нежелателен, — комментирует Жовтис.
ДЕСЯТКИ УЧЕНЫХ БЕЗ ПРАВА ВЪЕЗДА
В российском списке невъездных — масса не имеющих отношения к политике казахстанцев. Как выяснила редакция Азаттык Азия, в него, в частности, включены десятки ученых, сотрудников авторитетных исследовательских институтов и университетов. Это журналистам подтвердили несколько источников, знакомых с ситуацией.
Один из ученых-историков рассказал на условиях анонимности, что его выслали из России несколько лет назад. Его продержали в аэропорту несколько часов, а затем вручили бумагу о запрете на въезд. Историк вынужден был купить авиабилет на родину за свой счет и покинуть Россию, хотя планировал собирать материал для научной работы.
— Я спрашивал, почему меня не впускают. Они ничего не объяснили. Фээсбэшники сказали: «Вы сами знаете», — говорит исследователь.
С таким же обращением, по словам историка, столкнулись многие его коллеги:
— Они отправляются в Россию, долетают до Москвы или других городов, а там им говорят: «Возвращайтесь ближайшим рейсом». В списке невъездных около 70 наших ученых.
Несколько исследователей из разных институтов сообщили Азаттык Азия, что Россия посчитала нежелательным въезд нескольких именитых казахстанских ученых — историков, филологов, искусствоведов. В черном списке оказался даже 77-летний академик Мамбет Койгельды, автор трудов о сталинских репрессиях и Алашорде (Алашской автономии, созданной казахской интеллигенцией в декабре 1917 года и ликвидированной большевиками в 1920 году).
Койгельды на просьбу Азаттык Азия прокомментировать ситуацию с запретом на въезд в Россию попросил адресовать вопросы руководству Института истории и этнологии имени Валиханова. Редакция обратилась к директору Зиябеку Кабулдинову, которому, по информации ряда его коллег, тоже выставлен запрет посещать Россию. Ученый не ответил.
Заместитель директора института Шамек Тлеубаев в разговоре с Азаттык Азия отверг наличие каких-либо препон для поездок в Россию.
— Я сам ездил в Петербург в прошлом году, работал в архиве. Сейчас другие наши сотрудники собираются выезжать. Разрешения нам дают. Да, требования ужесточили. Сейчас нужно писать в Росархив (федеральное архивное агентство. — Ред.), получать разрешение. Я не слышал, чтобы приходили отказы, — утверждает Тлеубаев.
Говорившие на условиях анонимности исследователи утверждают, что Россия существенно усложнила доступ к архивным документам и материалам, которые находятся на ее территории. Это критично, например, для авторов, которые собирают данные о досоветской и советской истории Казахстана.
— Российские архивы отнесли часть фондов о Казахстане к категории ДСП — «для служебного пользования». Нам их не выдают, — говорит один из исследователей.
Другой рассказывает, что ему под разными предлогами отказывали в предоставлении архивных материалов: ссылались на ремонт в здании, отвечали, что документы засекречены; выдвигали требования доказать родственную связь с репрессированным, данные о котором он собирал.
Беседовавшие на условиях анонимности ученые говорят, что в Россию могут въезжать эксперты, которые не затрагивают колониальную историю Казахстана и советский период, либо те, чьи работы не противоречат кремлевскому дискурсу. Исследователям Голода в степи в прошлом веке, разразившегося вследствие коллективизации, а также изучающим наследие Алашорды и ее деятелей (даже их филологические труды), политические репрессии, принудительные депортации народов и другие темы, которые вызывают раздражение Москвы, путь в Россию заказан.
Сразу после невъезда россиянина Андрея Грозина в Казахстан политолог Марат Шибутов предположил, что отказ был способом «достучаться» до Москвы. Он написал в Telegram’е, что казахстанские «научные звезды, директора институтов, доктора наук и академики» не могут заезжать в Россию, поэтому власти пытаются привлечь внимание властей соседней страны к проблеме. Так ли это на самом деле — неизвестно.
Азаттык направил запрос в министерство науки и высшего образования Казахстана, поинтересовавшись, сколько ученых значатся в российском списке невъездных, как это объясняется и ведутся ли переговоры с Москвой.
Комитет науки в составе ведомства прислал короткий ответ, в котором сообщает, что «Казахстан и Россия являются стратегическими партнерами», между которыми «налажено широкое двустороннее сотрудничество в самых разных сферах, включая науку и образование».
«Что касается предполагаемых ограничений в отношении отдельных исследователей, следует отметить, что Комитет не располагает официальной информацией о наличии или причинах подобных решений, а также не ведёт соответствующей статистики. Вопросы, касающиеся пересечения государственной границы, находятся в исключительной компетенции уполномоченных органов обеих стран. Комитет науки, в свою очередь, последовательно выступает за развитие научной дипломатии, открытого диалога и академической свободы, а также за недопущение политизации научного дискурса», — говорится в ответе на запрос редакции.
— Запрет на въезд на территорию страны иностранному гражданину, который обычно мотивирован органом национальной безопасности, власти не обязаны объяснять. Такие решения принимают в КНБ или ФСБ, дальше они спускаются в миграционную, пограничную службу, и эти решения почти невозможно обжаловать, — отмечает Евгений Жовтис. — Понятно, что в таких государствах, как Россия и Казахстан, достаточно недемократических, запреты на въезд могут быть продиктованы различными соображениями, в том числе какими-то больными темами.
В ноябре 2024-го во время визита в Астану министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил о соглашении с казахстанской стороной по созданию совместной рабочей группы историков. Шаг, как он подчеркнул, «позволит остудить страсти, периодически вспыхивающие в отдельных частях наших обществ». Ни один из сотрудников казахстанского Института истории и этнологии в эту группу не включен.
Казахстанский историк Хангельды Абжанов вслед за этим высказыванием Лаврова осенью прошлого года говорил Азаттыку, что тщательное изучение отдельных эпизодов истории не устраивает нынешнюю российскую власть, особенно если речь идет о событиях сталинской эпохи.
Власти России в последние годы стремятся реабилитировать Иосифа Сталина и оправдать массовые репрессии в годы его правления. Тренд заметно усилился после военного вторжения России в Украину.
«Тема сталинских репрессий становится в позднепутинской России все менее уместной, все менее соответствующей "генеральной линии" режима, — пишет в колонке для Радио Свобода культуролог и профессор Венецианского университета Евгений Добренко. — Политический режим путинской России находит свое отражение в сталинском режиме, с которым имеет родственную связь. Он продолжает жить его табу, его мифами, его фобиями».
В конце апреля президент Владимир Путин переименовал волгоградский аэропорт Гумрак в «Сталинград». Он пообещал подумать о возвращении Волгограду прежнего названия — с 1925 по 1961 год город был Сталинградом и сменил название на фоне развенчания культа личности советского вождя.
Генпрокуратура России пересматривает огромный массив дел жертв политических репрессий. По информации газеты «Коммерсант», со второй половины 2022-го до осени 2024 года в России отменили более четырех тысяч решений о реабилитации, принятых в 1990-2000-х.
При Путине в России появилось свыше сотни памятников Сталину. Их устанавливают при поддержке властей, что не скрывается. Один из последних открыли в декабре 2024-го в Вологде с участием губернатора области.
КОММЕНТАРИИ